Словно за тысячи миль до Кайла донеслось:

— Свяжитесь с Краковичем. Расскажите ему все, что знаете. По крайней мере, главное. Вам потребуется его помощь.

— С русскими? Но Гарри?!

— До свидания, Алек. Я... еще... вернусь... к вам.

В комнате наступила полная тишина, и она показалась какой-то странно пустой. В батареях центрального отопления что-то щелкнуло, и оно отключилось.

Обливаясь потом и тяжело дыша, Кайл еще долго неподвижно сидел за столом. Потом вдруг заметил, что на стоявшем на столе селекторе мигают лампочки, а в дверь кабинета кто-то тихо и робко скребется.

— Алек, вы слышите меня? — послышался снаружи голос Карла Квинта. — Оно... оно исчезло. Вы, наверное, и сами это знаете. С вами все в порядке?

Кайл глубоко вздохнул и нажал кнопку связи.

— На данный момент все закончилось, — сказал он, обращаясь к ожидавшим ответа служащим. — Зайдите все, пожалуйста, ко мне. У нас еще есть время, прежде чем группа "О" приступит к выполнению своей задачи на сегодняшний день. Есть нечто такое, о чем вы хотите и должны знать, и нечто, что нам следует обсудить. — Он отпустил кнопку и уже себе под нос пробормотал:

— Да-да, именно «нечто».

Ответ от русских пришел почти сразу, гораздо быстрее, чем мог предположить Кайл. Он не знал о том, что в самое ближайшее время Леонид Брежнев ожидал ответы на свои вопросы. До назначенного срока у Феликса Краковича оставалось всего четыре месяца.

Оба руководителя отделов экстрасенсорной разведки должны были встретиться на нейтральной территории в первую пятницу сентября. Местом встречи избрали незаметный убогий бар под названием «Franlde's Franchise», затерявшийся в лабиринте узких улочек итальянского города Генуя, меньше чем в двухстах ярдах от берега моря.

Вечером в четверг Кайл и Квинт прибыли в генуэзский аэропорт имени Христофора Колумба, показавшийся им на удивление старым, допотопным. Сопровождавший их агент Интеллидженс Сервис (которого они никогда не видели и надеялись, что не увидят) прилетел туда на двенадцать часов раньше. Они не планировали ничего заранее, но без особого труда сняли номер со смежными комнатами в «Hotel Genovese». Освежившись с дороги и перекусив, они отправились в бар. В баре было тихо и спокойно, слышался лишь приглушенный гул голосов посетителей — полудюжины итальянцев, двух немецких бизнесменов и американского туриста с женой, сидевших либо за маленькими столиками, либо возле стойки бара и потягивавших различные напитки. Один из итальянцев, расположившийся в одиночестве в стороне от других, вовсе не был итальянцем. Он был русским, агентом КГБ, но ни Кайл, ни Квинт знать об этом не могли. Этот человек не обладал даром экстрасенса, иначе Квинт тут же вычислил бы его. Они также не заметили и того, что он фотографирует их при помощи крошечного фотоаппарата. Но появление русского все же не прошло незамеченным. Чуть раньше его видели, когда он снимал номер в гостинице.

Сидя в углу бара, Кайл и Квинт пили уже по третьему стакану «Vecchia Romagnas» и вполголоса обсуждали возможные детали завтрашней встречи с Краковичем. Вдруг зазвонил телефон.

— Это меня! — тут же встрепенулся Кайл, вскакивая с табурета. Одна из особенностей его таланта состояла в том, что он реагировал на все очень быстро, словно на удар электрического тока.

Бармен снял трубку, оглядел посетителей и начал было:

— Синьор...

— Кайл? — полувопросительно произнес Кайл и протянул руку.

Улыбнувшись и кивнув головой, бармен передал ему трубку.

— Кайл слушает.

— Это Браун, — ответил тихий голос. — Мистер Кайл, постарайтесь не показывать своего удивления, не смотрите по сторонам или, во всяком случае, делайте это незаметно. Один из посетителей, находящихся сейчас в баре, — русский. Не буду вам описывать его, поскольку боюсь, что вы невольно выдадите себя и он что-нибудь заподозрит. Но я связался с Лондоном, и мы проверили его через компьютер. Он несомненно агент КГБ. Его имя Федор Долгих. Это высококвалифицированный сотрудник Андропова. Я подумал, что вам следует о нем знать. Насколько я понимаю, вы не ожидали присутствия кого-нибудь в этом роде.

— Нет, — ответил Кайл, — совсем не ожидали.

— Так-так... На вашем месте я держался бы настороже во время завтрашней встречи с теми людьми. Дела обстоят не слишком хорошо. Но чтобы вы были спокойны, скажу вам вот что: если с вами вдруг что-нибудь произойдет — хотя я надеюсь, что ничего не случится — будьте уверены, что Долгих не уйдет от возмездия.

— Звучит весьма обнадеживающе, — мрачно ответил Кайл и передал трубку обратно бармену.

— Какие-то проблемы? — приподняв бровь, спросил Квинт.

— Допивайте стакан, а потом мы все обсудим в номере. Ведите себя естественно, похоже, что мы на крючке.

Кайл заставил себя улыбнуться, одним глотком допил бренди и встал. Квинт последовал его примеру, и они неторопливой походкой вышли из бара. Поднявшись в номер, они прежде всего проверили комнату Кайла на наличие подслушивающих устройств, используя при этом как свои экстрасенсорные способности, так и пять основных чувств. Все было чисто.

Кайл передал Квинту содержание телефонного разговора в баре. Квинту было тридцать пять лет. Это был мужчина очень крепкого сложения, рано начавший лысеть, с тихим мягким голосом, но иногда весьма агрессивный и умеющий быстро соображать.

— Не слишком благоприятное начало, — проворчал он. — И все же, я думаю, этого следовало ожидать. Насколько я слышал, ваши рядовые секретные агенты постоянно сталкиваются с такого рода людьми.

— Сейчас совсем иная ситуация, — сердито ответил Кайл. — Это должна была быть встреча интеллектов, а не силы.

— Вы знаете, о ком именно шла речь? — Квинт отнесся ко всему происходящему здраво. — Мне кажется, я хорошо запомнил все лица и узнаю любое из них, если еще раз придется столкнуться.

— Забудьте об этом. Браун против любой конфронтации. Правда, он поклялся быть беспощадным, если что-нибудь все-таки произойдет.

— Очень мило с его стороны, — хмыкнул Квинт.

— Я сказал ему то же самое.

Осмотрев комнату Квинта на предмет «жучков» и ничего не обнаружив, они на этом покончили со всеми делами.

Кайл принял душ и отправился в постель. Было очень жарко, поэтому он сбросил одеяло на пол. Воздух был влажным, стояла такая духота, что, казалось, должен пойти дождь. Возможно, даже будет лучше, если начнется шторм. Кайл хорошо знал, какой бывает погода в Генуе осенью, знал также, что здесь случаются страшнейшие бури.

Оставив невыключенной лампу у изголовья, Алек собрался спать. В соседней комнате Квинт, вероятно, уже уснул. Дверь между комнатами была чуть приоткрыта. За окнами, закрытыми жалюзи, слышался шум уличного движения. По сравнению с Генуей Лондон можно было назвать склепом. Мысли о склепах едва ли подходят для размышлений перед сном. Кайл закрыл глаза, чувствуя, что его охватывает сон, мягко и ласково, словно женские руки, обнимает его... Но вдруг он ощутил нечто другое... и это нечто заставило его проснуться...

Лампа все еще горела, и свет от нее желтым пятном падал на столик из красного дерева, стоявший возле кровати. Но теперь в комнате присутствовал еще один источник света, на этот раз голубого. Кайл окончательно стряхнул с себя остатки сна и резко сел на кровати. Сомнений не оставалось — это был Гарри Киф.

В одних пижамных брюках из соседней комнаты выскочил Карл Квинт, но тут же остановился, как вкопанный, и отступил назад.

— О Боже! — воскликнул он, и челюсть его отвисла. Таинственное видение — сам Киф и спящий на его теле младенец — обернулось и посмотрело прямо на него.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказал Киф.

— Вы видите его? — все еще несколько сонным голосом спросил Кайл.

— Господи, да! — выдохнул Квинт. — И даже слышу. Но в любом случае я бы почувствовал его присутствие.

— Экстрасенсорная чувствительность, — сказал Киф. — Что ж, это очень хорошо.