— Но эти люди именно так и поступят! — он взглянул на нее широко открытыми, можно сказать, невинными глазами, как будто повторяя выражение ее липа. — Они сделают это, потому что они знают, кто вы. Им известно, что вы принадлежите к числу Вамфири!

— Мы можем уйти отсюда, — закричала Анна. — Джорджина, Хелен, пошли, мы сейчас же покинем этот дом!

— Да, уходите! — заорал Юлиан, будто они безмерно утомили и раздражают его. — Уходите! Все уходите! Оставьте меня! Убирайтесь!..

Женщины нерешительно взглянули на него, одновременно, словно в унисон мигая желтыми глазами.

— Я не стану вас задерживать, — пожав плечами, сказал Юлиан. Он поднялся и сделал вид, что хочет уйти. — Нет, я не буду. Вас остановят они! И они убьют вас! Они уже здесь, возле дома, следят за нами и выжидают!

— Куда ты, Юлиан? — мать вскочила и, казалось, готова была вцепиться в него, лишь бы удержать. Он одним рычанием остановил ее и пронесся мимо.

— Мне необходимо сделать кое-какие приготовления, — на ходу бросил он. — Я должен подготовить все к отъезду Думаю, что и у вас напоследок найдутся неотложные дела. Например, помолиться вашему несуществующему Богу. Или перебрать любимые фотографии, вспомнить старых друзей и любовников, пока еще не поздно.

Самолет Алека Кайла должен был подняться в воздух через двадцать пять минут. Только что объявили посадку на рейс. Еще через два с половиной часа Алек будет в Риме, и если не случится никаких задержек при пересадке, то в два часа дня он окажется в «Хитроу». Если повезет, он сумеет добраться до Девона примерно за полчаса до начала операции, которую должны осуществить Гай Робертc и его группа в Харкли-хаус. Но даже если все его расчеты времени окажутся неверными, он все равно застанет Гая Робертса на месте. От «Хитроу» до Торкуэя он полетит на вертолете Министерства обороны, а потом морские спасатели из службы береговой охраны Торбея доставят его в Пайнтон.

Обо всем этом Кайл договорился, позвонив из аэропорта Джону Гриву в Лондон, как только узнал, что ему не удается вылететь раньше. К счастью, он без особого труда и проволочек сумел связаться с Гривом.

Услышав объявление о начале посадки на рейс, Кракович подошел к Кайлу и взял его за руку.

— За столь короткое время случилось очень многое, — обратился русский экстрасенс к английскому коллеге. — Но, поверьте, знакомство с вами доставило мне... истинное удовольствие.

Они несколько смущенно и неуклюже пожали друг другу руки, но оба при этом испытывали взаимную симпатию. Сергей Гульхаров не склонен был скрывать свои чувства, он крепко обнял Кайла, прижал к себе и расцеловал в обе щеки. Кайл усмехнулся и пожал плечами — он не ожидал подобных телячьих нежностей. Хорошо еще, что с Ирмой Добрешти он попрощался накануне. Карл Квинт кивнул ему головой и поднял вверх большой палец.

Кракович донес багаж Кайла до выхода на летное поле. Дальше Алек пошел один и исчез в толпе толкавшихся возле самого выхода пассажиров. Он лишь раз оглянулся, помахал всем рукой и заторопился вслед за остальными.

Квинт, Кракович и Гульхаров провожали его глазами, до тех пор пока он не скрылся за массивной стеной здания контрольно-пропускного пункта. После этого они постарались как можно быстрее покинуть аэропорт. Теперь им предстояло осуществить поездку в Молдавию. Они пересекут советскую границу, проходящую через реку Прут, на машине. Кракович с помощью своего заместителя, оставшегося в особняке в Бронницах, успел обо всем договориться.

Пройдя по летному полю, Кайл был уже возле самолета, у трапа которого его приветствовал обо всем осведомленный экипаж, когда его откликнули.

— Мистер Кайл? — обратился к нему улыбающийся представитель властей. — Одну минуту, пожалуйста. — Голос его был совершенно спокоен и ничего не выражал.

Молчал и внутренний инстинкт самосохранения самого Кайла. Во всем происходящем, в общем-то, ничего странного. Напротив, все шло как положено, но тем не менее Кайл почувствовал страх.

Едва последний пассажир скрылся в самолете, из-за трапа вышли трое мужчин. На них были плащи и темно-серые фетровые шляпы. Несмотря на то, что такая одежда должна была сделать их неузнаваемыми, на самом деле она выглядела униформой и свидетельствовала о том, кем были эти люди. Но даже если бы Кайл и не догадался, он все равно бы безошибочно узнал чемоданы, которые один из них держал в руках. Свои чемоданы!

Двое хмурых гебешников взяли его под руки, в то время как третий подошел к нему почти вплотную, поставил на асфальт чемоданы и взял из рук Кайла остальной багаж. Кайл испугался, его охватила паника.

— Следует ли мне представиться? — пристально глядя на Кайла, спросил русский агент.

Кайл взял себя в руки и покачал головой, ему удалось даже выдавить из себя горькую улыбку.

— Думаю, что нет, — ответил он. — Как поживаете, господин Долгих? Или мне лучше называть вас просто Тео?

— Вполне подойдет «товарищ», — без тени улыбки сказал Долгих.

Юлиану Бодеску не удалось выполнить свое намерение и покинуть Харкли-хаус на рассвете.

В пять утра Кен Лейрд и Саймон Гувер сменили на дежурстве Дарси Кларка, который сразу же вернулся в Пайнтон. В шесть часов к ним присоединился Тревор Джордан, после чего все трое разошлись в разные стороны, образовав нечто вроде треугольника. Еще через час появились еще двое — подкрепление, вызванное Робертсом из Лондона. Влад доложил Юлиану о приезде этих людей и оставался на своем посту до тех пор, пока хозяин, еще раз предупредив огромного пса о необходимости соблюдать осторожность, не велел ему возвращаться обратно в подземелье. Стало совсем светло, и Влада могли заметить. А поскольку пес служил Юлиану прикрытием и обеспечивал надежные тылы, нельзя было допустить, чтобы ему был причинен какой-либо вред.

Столь многочисленные ряды наблюдателей заставили Юлиана запереться в доме. Но еще хуже для него было то, что на небе не показывалось ни облачка, а восходящее солнце светило ярко и горячо. Утренний туман почти рассеялся, воздух был чистым и свежим. Позади дома, за стеной, ограждавшей усадьбу, начинался густой лес, который рос по склону холма почти до самой его вершины. Через лес проходила дорога, и одному из наблюдателей каким-то образом удалось проехать туда на машине. И теперь, сидя в ней, он наблюдал за домом в бинокль. Взглянув в одно из окон верхнего этажа дома, Юлиан мог бы без труда увидеть его, но ему и не нужно было это делать. Он просто ощущал присутствие этого человека.

Еще двое наблюдателей расположились перед домом: один стоял возле своей машины, припаркованной недалеко от ворот, другой — в пятидесяти ярдах от первого. Оружия в руках они не держали, но Юлиан знал, что у обоих были арбалеты. Известно ему было и то, какую невыносимую муку способны причинить стрелы этих арбалетов. Двое наблюдателей сторожили фланги — они стояли за стеной по обе стороны от дома так, что могли просматривать внутреннюю территорию поместья.

Таким образом, Юлиан очутился в ловушке.

Что делать? Драться? Но он не сможет даже незаметно выйти из дома. А стрелы арбалетов точно попадают в цель. Уже перевалило за полдень, и Юлиан вспотел от жары. Около трех часов дня появился еще один человек — он приехал по шоссе на грузовике. Юлиан внимательно наблюдал за ним из-за плотно сдвинутых штор окна мансарды.

Водитель грузовика, судя по всему, являлся руководителем этих чертовых шпионов-экстрасенсов. Во всяком случае, он стоял во главе этой группы. Он был человеком полным, но ни в коем случае не неуклюжим. Мозг его работал холодно и четко, но он ревностно охранял свои мысли. Он начал выгружать из машины какие-то непонятные предметы, завернутые в брезент, канистры, еду и питье для членов группы, с каждым из которых он поговорил, показал то, что привез, давал им какие-то инструкции. Юлиана прошиб пот. Он понял, что именно в этот день все должно случиться. Стояла осень, по шоссе туда-сюда сновали машины, парочки, держась на руки, прогуливались под лучами осеннего солнца, в лесу пели птицы. Мир выглядел таким же, как и всегда, но эти люди решили, что этот день станет последним в жизни Юлиана Бодеску.